Дополнительные замечания относительно сиалической геосферы

После того как в предыдущих главах были рассмотрены основные доказательства теории дрейфа материков, мы будем теперь считать её правильной и в этой, и последующих главах обсудим дополнительно ряд явлений и проблем, которые настолько тесно связаны с нашей теорией, что рассмотрение их является весьма желательным. Я хотел бы подчеркнуть, что эти рассуждения скорее имеют цель наметить вопросы и стимулировать их разрешение, нежели дать на них готовые ответы.

Рассмотрим вначале сиалическую геосферу, которая теперь фрагментарно покрывает Землю только лишь в виде обломков континентальных глыб.

На рис. 46 приведена карта глобальных континентальных глыб. Поскольку шельфы относятся к ним, контуры этих глыб местами значительно отклоняются от известных береговых линий. Для наших исследований важно отойти от обычного изображения глобальной карты и получить надёжное представление о действительных очертаниях целых континентальных глыб. Как правило, 200-метровая изобата лучше всего воспроизводит край этих плит, но некоторые их части, также относящиеся безусловно к материковым плитам, достигают глубин 500 м.

Рисунок 46. Карта материковых глыб в меркаторской проекции

Рисунок 46. Карта материковых глыб в меркаторской проекции



Раньше уже говорилось, что материковые глыбы состоят главным образом из гранита. Однако известно, что с поверхности континенты часто сложены не гранитными породами, а осадочными отложениями. Поэтому нам необходимо представлять себе, какую роль они играют в строении материковых глыб. Наибольшую мощность осадочных отложений можно принять равной приблизительно 10 км — величина, которую вычислили американские геологи для палеозойских отложений Аппалачских гор; в других местах этот предел равен нулю, так как обычно породы, слагающие древние горы, лишены какого бы то ни было осадочного покрова. Кларк определяет среднюю мощность на материковых глыбах в 2 400 м. Но поскольку ныне общая толщина материковых глыб оценивается примерно в 60 км, а толщина гранитного слоя — в 30 км, ясно, что этот покров осадочных отложений представляет собой лишь поверхностный слой, образовавшийся из продуктов эрозии и выветривания. При полном удалении его материковые глыбы для восстановления изостазии поднялись бы почти до первоначального уровня, так что рельеф земной поверхности изменился бы мало.

Карту не следует понимать так, будто бы края глыб, обозначенные жирной линией, уже дают границу между сиалем и симой. Как будет показано в следующей главе, дно океана во многих местах, вероятно, ещё покрыто сиалическими остатками. Под материковой глыбой в данном случае понимается целый, в значительной степени ненарушенный сиалический покров в противоположность тем океанским сиалическим массам, которые вследствие поверхностного разрушения и разрыва или растекания материала в более глубоких слоях по форме представляют собой разрушенные части глыбы. Итак, следует различать более обобщённое понятие — сиалический покров и более специальное — сиалические глыбы. На нашей карте изображены только последние.

Самыми глубокими изменениями, произошедшими на этих сиалических глыбах в течение геологического времени, несомненно являются чередующиеся трансгрессии (затопления морем) и регрессии (образование суши). Их чередование в основном связано с тем по существу случайным обстоятельством, что объем вод Мирового океана несколько больше объёма существующих глубоководных бассейнов, так что нижние части материковых глыб лежат ещё под водой. Если бы уровень Мирового океана находился на 500 м ниже, то эти явления, играющие в геологии столь выдающуюся роль, ограничивались бы узкой краевой полосой. Современные трансгрессии видны из нашей карты. Незначительные изменения уровня поверхности материковых глыб вызывают большие изменения площади затопленных областей. При этом речь идёт об изменениях уровня воды, не превышающих нескольких сотен метров. Трансгрессивные эпиконтинентальные моря в прошлом были такими же мелкими, как и современные. На вопрос о том, как эти доказуемые изменения уровня сходятся с принципом изостазии, т. е. с гидростатическим равновесием земной коры, вероятно, можно ответить так: когда материковая глыба под каким-либо воздействием опускается ниже положения равновесия, возникает дефицит масс, который вызывает силы, ведущие к восстановлению положения равновесия. До тех пор пока изменение уровня держится внутри указанных границ, аномалия силы тяжести остаётся также в пределах тех границ, которые фактически наблюдаются в различных точках Земли в виде небольших региональных отклонений от изостазии. При большой вязкости материала требуется, очевидно, превышение определённого предельного значения границы уровня, для того чтобы эти силы смогли осуществить заметные изостатически уравнивающие движения. Возможно, что величина в несколько сотен метров приблизительно характеризует это предельное значение, которое, естественно, нельзя рассматривать как абсолютно постоянное.

Выяснение причин смен трансгрессий и регрессий в истории Земли составит одну из важнейших, но вместе с тем и одну из самых трудных задач будущего геологического и геофизического исследования. В настоящее время вопрос ещё не может считаться решённым, хотя имеются достойные внимания попытки по крайней мере найти частичное решение. Главная трудность состоит в том, что геологические съёмки, несмотря на наличие ряда палеогеографических карт Земли, ещё далеко не столь надёжны и полны, чтобы можно было эмпирически проследить проявления трансгрессивного цикла (колебания), локализовав его по месту и времени. Таким образом, имеющегося материала недостаточно для проверки гипотез, привлекаемых для объяснения трансгрессий и регрессий. Кроме того, уже теперь можно сказать, что все трансгрессивные циклы определённо нельзя отнести за счёт одной единственной причины, ибо можно назвать целый ряд различных причин, которые принимаются во внимание, по меньшей мере, как способствующие; таким образом, эта проблема несомненно сама по себе комплексная. Это, конечно, не исключает того, что в будущем, возможно, одна причина будет признана главной.

Пока, насколько мне известно, могут рассматриваться следующие причины:

1. Заметное изменение количества вод Мирового океана, на которое влияет образование и расплавление больших внутриматериковых ледяных масс, должно приводить, естественно, к распространению трансгрессии. Характерно, что она происходит одинаково на всей Земле и без нарушения изостазии. Легко можно вычислить, что благодаря образованию ледяной шапки, четвертичной или пермокарбоновой, уровень моря понижался на 50–100 м.

2. На подъёмы и погружения поверхности сиалических глыб могут воздействовать также, без нарушения изостазии, горизонтальное, сжатие (горообразование) или горизонтальное растяжение сиалического покрова (образование сбросов на поверхности, выжимание вверх более глубоких слоев). При. этом толщина сиалического покрова в первом случае увеличивается, во втором уменьшается. Так, благодаря складкообразованию из моря поднялись Альпы, в то время как область Эгейского моря в результате многочисленных сбросов погрузилась, причём сохранились лишь останцы прежней суши в виде островов (сравните схематический рис. 47). Хотя эти процессы местами и происходят при довольно значительных гравитационных аномалиях, однако в принципе они протекают без нарушения изостазии, по меньшей мере без такого нарушения, которое соответствовало бы величине подъёма или погружения; кроме того, они связаны со значительным изменением горизонтальных размеров данной области и носят в общем скорее локальный, нежели региональный характер.

Рисунок 47. Интенсивное раздробление сиаля вследствие растяжения субстрата (схема)

Рисунок 47. Интенсивное раздробление сиаля вследствие растяжения субстрата (схема)



3. В качестве других причин можно указать также астрономические изменения движения Земли, в особенности такие, которые влияют на изменение величины сжатия (сплюснутости) Земли, соответствующей её равновесию. Дело в том, что океан следует без промедления таким изменениям равновесной фигуры Земли, тогда как весьма вязкая масса Земли приспосабливается с опозданием. Вследствие этого при возрастающем сжатии (сплющивании) должны возникать трансгрессии на экваторе и регрессии у полюсов, а при уменьшающемся — наоборот, регрессии на экваторе и трансгрессии на полюсах. В качестве причин таких изменений сжатия Земли рассматриваются колебания скорости вращения Земли вокруг своей оси, которые были недавно установлены путём наблюдений (однако их истолкование ещё полностью не достигнуто!), а также изменение наклона эклиптики. При большом наклоне эклиптики силы прилива и отлива должны создавать небольшое вытягивание формы Земли в направлении её оси. При малом наклоне эклиптики должен иметь место противоположный эффект, а именно увеличение радиуса экватора. Поэтому при возрастании наклона эклиптики следует ожидать трансгрессию на полюсах, а при уменьшении наклона — регрессию на полюсах и трансгрессию на экваторе.

4. Поскольку геологически определяемые смещения полюсов объясняются перемещением земной оси относительно всей массы Земли, они должны быть, как об этом говорилось в предыдущей главе, очень существенной причиной смены трансгрессий и регрессий. Как там было показано, известные факты действительно подтверждают реальность этого эффекта тем, что перед перемещающимся полюсом господствует увеличивающаяся регрессия, позади него — трансгрессия. Я считаю вероятным, что это окажется главной причиной трансгрессий, однако сказанное свидетельствует о том, что наряду с нею проявляют себя и другие причины, число которых, пожалуй, можно даже увеличить.

Указанные в пункте 2 явления растяжения при сбросах и скучивания масс при складчатости составляют наряду со сменой трансгрессий и регрессий второй из главных процессов в геологии континентальных глыб. Издавна они составляют объект изучения в тектонике. В данном случае мы хотим подчеркнуть лишь одно обстоятельство, представляющее интерес в этой связи. Давно уже известно, что возникновение складчатых гор происходит при значительном горизонтальном сжатии, хотя это ещё и теперь оспаривается некоторыми авторами, пытающимися объяснить возникновение складчатых гор на основе других принципов. Они остаются, однако, в своих попытках настолько одинокими, что нет необходимости на этом останавливаться. Важно то, что мы не находим ни в старых, ни в молодых складчатых горных сооружениях нарушения силы тяжести такой величины, какая должна была бы быть, если бы эти горные цепи были просто поставлены на земную кору. Правда, в подобных горах часто встречают хорошо определяемые отклонения от полной изостазии, и это заслуживает интереса в другом отношении, но оно все же настолько мало, что в первом приближении мы можем сказать: складчатость горных цепей происходит в общем при сохранении изостатического равновесия.

На рис. 48 схематически показано, что это означает. При сжатии материковой глыбы, плавающей в симе, всегда должно оставаться одинаковым отношение той части сиаля, которая выше симы, к той части, которая погружена ниже поверхности симы. Будет ли толщина сиалического покрова, выступающего из симы, составлять 5, 30 или 60 км, это соотношение должно соответствовать величине от 1: 6 до 1:12. Таким образом, та часть скученных масс, которая вдавлена вниз, должна быть в 6 или в 12 раз больше части, выдавленной вверх. То, что мы видим в горах, является только частью всей сжатой массы. Это (при идеальном сжатии) только те слои, которые и до скучивания складчатых масс уже лежали над уровнем океана. Все, что лежало ниже этого уровня, остаётся при сжатии также под ним, если не говорить о незначительных перемещениях. Итак, если верхняя часть глыбы состояла из осадочных отложений толщиной в 5 км, то и весь горный хребет вначале состоял из осадков. Только когда они будут снесены эрозией, в процессе изостатического выравнивания поднимется центральная часть первичных пород, а затем, после окончательного сноса осадочного покрова, вырастет широкая горная цепь почти одинаковой средней высоты, сложенная породами древнего основания. В качестве примера первой стадии можно привести Гималаи и соседние с ними горы. Эрозия осадков здесь очень интенсивна, так что ледники почти погребены под обломочными отложениями, как, например, крупнейший в горах Каракорума ледник Балторо. При ширине лишь от 1.5 до 4 км и длине 56 км он несёт не менее 15 срединных морен. Альпы находятся во второй стадии, при которой центральная цепь уже состоит из первичных пород основания, но с обеих сторон она ещё окружена зонами складчатых осадочных отложений. Поскольку эрозия в первозданных породах древнего основания значительно слабее, альпийские ледники очень бедны моренами; в этом основная причина их красоты. Наконец, норвежские горы представляют третью стадию. Осадочный покров в этом месте большей частью совершенно удалён, и подъем древнего основания уже завершился, таким образом, снос осадочных отложений происходит здесь с сохранением изостазии.

Рисунок 48. Деформация сжатия с сохранением изостазии

Рисунок 48. Деформация сжатия с сохранением изостазии



Очень часто можно наблюдать, что параллельные складчатые пояса горной цепи расположены в виде ступеней. Если следовать по такому складчатому поясу, то можно обнаружить, что рано или поздно он выходит за край цепи и в конце концов прекращает своё существование, после чего следующая внутренняя цепь образует край, чтобы на некотором расстоянии снова исчезнуть, и т. д. Это происходит тогда, когда глыбы надвигаются не прямо друг на друга, а осуществляют по отношению друг к другу касательное движение (сдвиг), хотя бы по одному компоненту смещения.

Рис. 49 изображает в общих чертах результат различных движений глыб относительно друг друга: левая глыба неподвижна, правая движется. Если движение имеет нормальное направление к границе между глыбами, то кулисообразных складок не возникает, а образуются очень крупные надвиги; если оно направлено под углом к границе между глыбами, то образуются ступенчатые кулисообразные складки, которые становятся тем уже и ниже, чем больше направление движения становится параллельным краю глыбы. При полной параллельности возникает поверхность скольжения со сдвигом; если, наконец, движение имеет компоненту, направленную от границы глыбы, то мы имеем косое или нормальное растяжение, которое проявляется прежде всего в образовании сбросов и грабенов. Отношение нормальных складок к ступенчатым мы можем хорошо пояснить наглядным способом на скатерти, если придавим какой-нибудь тяжестью ту её часть, которая должна изображать неподвижную глыбу, а другую часть будем продвигать к ней.

Рисунок 49. Образование складок и разломов как результат движения глыб в различных направлениях

Рисунок 49. Образование складок и разломов как результат движения глыб в различных направлениях



Уже из этих общих рассуждений видно, что ступенчатые складки должны встречаться чаще, чем нормальные, ибо первые представляют собой обычный случай, а последние — особый. Расположение поясов складок это подтверждает. Я хотел бы это подчеркнуть, потому что в геологии часто проявляется стремление признавать взаимосвязанными только такие складчатые пояса, которые находят своё продолжение непосредственно друг в друге, что, согласно сказанному выше, вовсе необязательно.

Как показывает рис. 49, складкообразование и образование расколов (сбросов и пр.) — лишь два следствия, вызываемые одной и той же причиной, а именно перемещением частей глыбы относительно друг друга, причём через ступенчатые складки и сдвиги один тип дислокации непосредственно переходит в другой. Поэтому целесообразно иметь здесь в виду также процесс раскалывания. Лучшим примером образования таких расколов являются грабены Восточной Африки. Они принадлежат к большой системе сбросовых разломов, которую можно проследить в северном направлении через Красное море, Акабский залив и долину р. Иордан до края складчатого хребта Тавр (рис. 50). По новейшим исследованиям, эти разломы продолжаются также на юг до Капской провинции, наиболее ярко они выражены в Восточной Африке. Неймайр и Улиг [183] описывают их следующим образом: «От устья Замбези на север тянется такого рода грабен, шириной от 50 до 80 км, который включает реку Шире и озеро Ньяса, затем поворачивает на северо-запад и исчезает. Но рядом, параллельно ему, начинается грабен озера Танганьика, о грандиозности которого свидетельствует глубина озера от 1 700 до 2 700 м; высота похожих на стены крутых склонов грабена составляет 2 000 и даже 3 000 м. В своём северном продолжении этот грабен включает реку Руссизи, озера Киву, Альберта-Эдуарда и озеро Альберта». «Края впадины представляют собой выступы словно растрескивание Земли здесь было связано с некоторым движением вверх внезапно высвободившихся краёв. С этой своеобразной формой вздутия на краях плато связано, пожалуй, также то, что непосредственно восточнее склона Танганьики берут своё начало истоки Нила, в то время как само озеро является истоком реки Конго». Третий характерный грабен начинается восточнее озера Виктория, включает на севере озеро Рудольфа и у Абиссинии поворачивает па северо-восток, где прослеживается дальше, с одной стороны, в Красном море, а с другой — в Аденском заливе. В прибрежной области и внутри бывшей немецкой Восточной Африки эти разломы большей частью принимают форму уступов, восточная сторона которых опущена.

Рисунок 50. Восточно-Африканские грабены (по Зупану).

Рисунок 50. Восточно-Африканские грабены (по Зупану).
Пунктир — грабены; чёрное — части грабенов, заполненные водой.



Особый интерес представляет изображённый пунктиром на рис. 50 как дно грабена большой треугольник между Абиссинией и полуостровом Сомали (между Анкобэром, Берберой и Массауа). Относительно плоская и низменная территория целиком состоит здесь из молодых вулканических лав. Большинство авторов считают это гигантским дном трещины. Это мнение подкрепляется очертаниями обеих береговых линий в Красном море, точная параллельность которых нарушена только этим треугольным выступом; если его отрезать, то противолежащий угол Аравии точно войдёт в этот вырез. Уже говорилось о том, что здесь речь, очевидно, идёт о сиалических массах нижней части Абиссинских гор, которые односторонне распространялись на северо-восток и поднялись на краю глыбы. Возможно, что трещина была уже заполнена базальтом, так что поднимающиеся вверх сиалические массы несли с собой «шапку» из этого материала. Большое превышение поверхности Афарского треугольника над уровнем океана указывает во всяком случае на присутствие сиалических масс под покровом лавы при условии, что область не обнаруживает значительного избытка силы тяжести.

Возникновение этой сети разломов в Восточной Африке следует отнести к недавнему геологическому прошлому. Во многих местах они прорезают молодые базальтовые лавы, а в одном месте также и плиоценовые пресноводные образования. Во всяком случае они не могли возникнуть раньше конца третичного периода. С другой стороны, возможно, они уже существовали в плейстоценовое время, как это можно заключить по береговым террасам — по отметкам более высокого уровня воды бессточных озёр, расположенных на дне грабена. О более длительном существовании свидетельствует озеро Танганьика. Его так называемая реликтовая фауна имеет явно морское происхождение, она позже приспособилась к пресной воде. Частые землетрясения и сильный вулканизм в зоне разломов, по-видимому, указывают на то, что процесс раздвижения происходит здесь ещё и сегодня.

Что касается механики образования таких грабенов, то здесь имеется что-то новое лишь постольку, поскольку они представляют собой начальную стадию полного разделения обеих частей глыбы, причём речь может идти о послеплейстоценовых, ещё не завершённых расколах или также о ранних тенденциях к раскалыванию, прекратившихся вследствие ослабления растягивающих усилий. Полное разделение происходит, по нашим представлениям, следующим образом. Сначала образуется зияющая трещина только в верхних, более хрупких, слоях, в то время как нижние пластичные слои растягиваются. Поскольку вертикальные отвесные стены указанной высоты могли возникнуть только при очень большой, фактически не наблюдаемой, прочности пород, одновременно с раздвиганием или вместо него образуются наклонные скошенные плоскости скольжения, вдоль которых края обеих частей глыбы, сопровождаемые многочисленными локальными землетрясениями, погружаются в грабен с такой же скоростью, с какой он открывается.

Таким образом, грабен всегда развивается только до средней глубины; дно грабена состоит из сброшенных глыб тех же пород, какие находятся вверху на обеих его сторонах. На этой стадии разлом грабена ещё изостатически не компенсируется, как это характерно, по Э. Колыпюттеру [184], для большей части молодых восточно-африканских грабенов. Здесь имеется некомпенсированный дефицит массы; в связи с этим наблюдается соответствующая гравитационная аномалия и, кроме того, оба края грабена поднимаются вверх до изостатического равновесия, так что возникает впечатление будто грабен проходит в продольном направлении сквозь своеобразное вздутие. Известными примерами таких краевых вздутий являются Шварцвальд и Вогезы по обеим сторонам Верхнерейнского грабена. Если, наконец, трещина разверзнется настолько глубоко, что под ней останутся только более пластичные нижние слои сиаля, то они и расположенная под ними вязкотекучая сима поднимутся, так что существовавший дефицит массы будет скомпенсирован. В этой фазе грабен оказывается компенсированным изостатически как целое. При дальнейшем раскрытии дно трещины сначала целиком заполняется вытянутыми снизу массами пластичных нижних слоев сиалических глыб, покрытых обломками более хрупких верхних слоев, а затем, наконец, при дальнейшем разделении, появляются симатические окна. У огромного грабена Красного моря развитие зашло так далеко, что, как нашли Триульци и Геккер, здесь уже произошла изостатическая компенсация.

То обстоятельство, что верхние слои сиаля значительно более хрупки, чем глубокие, объясняет тот примечательный факт, что соединённые в прошлом края глыб остаются конгруэнтными даже тогда, когда между ними лежат сиалические массы, казалось бы, препятствующие гладкому стыку глыб. Например, восточное побережье Мадагаскара, так же как западное побережье Индостана, обнаруживает поразительно прямолинейный разлом с обеих сторон гнейсовых плато, позволяющий сделать вывод о том, что обе части когда-то были взаимосвязаны. Однако между ними лежит дугообразный шельф Сейшельских островов, который, очевидно, также состоит из сиаля (острова сложены из гранита), и при реконструкции его следовало бы вдвинуть в этот зазор. Но мне кажется, что мы здесь, вероятно, имеем дело с более пластичным материалом глубоких сиалических слоев, который был извлечён в процессе разделения континентов и поэтому при реконструкции должен был помещаться под обеими частями глыбы. Это, конечно, не исключает возможность того, что он был покрыт более мелкими поверхностными обломками. Подобное соображение относится также к Средне-Атлантическому валу и некоторым другим областям, что важно учитывать, иначе в некоторых местах может показаться загадочным, почему контуры разделённых глыб могут быть почти точно конгруэнтными, в то время как между ними ещё лежат беспорядочно расположенные массы сиаля.

Из такой схемы латерального извлечения нижних пластичных слоев сиаля можно сделать вывод, что окраины расколотых континентальных глыб часто попадают на дно глубокого моря в виде ряда сбросовых уступов, проходящих параллельно краю континента; и часто в своей верхней, доступной исследованию части они производят впечатление «флексур», т. е. нависающей поверхности. Однако мы не имеем возможности останавливаться здесь на этих деталях.

Особый вид механических сил должен действовать на краю пластичных континентальных глыб в том случае, если они находятся под покровом внутриматерикового льда. Если нагрузить пластичную лепёшку, то, стремясь уменьшить свою толщину и расшириться в горизонтальном направлении, она получит радиальные трещины на краях. Этим объясняется образование фьордов, которые наблюдаются в поразительном однообразии на всех побережьях, когда-то подвергавшихся оледенению (Скандинавия, Гренландия, Лабрадор, тихоокеанское побережье Северной Америки севернее 48° и Южной Америки южнее 42°, а также Южный остров Новой Зеландии). Уже Грегори [185] в своём обширном исследовании (к сожалению, недостаточно оценённом) объяснял образование фьордов за счёт разломов. По моим собственным наблюдениям в Гренландии и Норвегии, я считаю неправильным все ещё широко распространённое объяснение генезиса фьордов как эрозионных долин.

На основании многочисленных промеров глубин у атлантических материковых окраин было обращено внимание на своеобразное явление, которое позволяет установить подводное продолжение речных долин. Так, долина реки Св. Лаврентия продолжается в примыкающем шельфе вплоть до океанических глубин, то же самое наблюдается и на реке Гудзон (её долина прослежена до глубин 1 450 м); на европейской стороне аналогичное явление наблюдается у устья реки Тежу, и особенно во впадине у Бретанского мыса, в 17 км севернее устья реки Адур. Наибольший интерес среди этих явлений представляет, пожалуй, жёлоб на продолжении реки Конго в Южной Атлантике (прослеживается до глубин 2 000 м).

Согласно обычному объяснению, такие желоба должны представлять собой возникшие некогда на поверхности, а теперь затопленные эрозионные долины. Мне это толкование кажется совершенно неправдоподобным, во-первых, потому, что это потребовало бы слишком больших опусканий, во-вторых, ввиду повсеместного распространения таких желобов (при достаточном количестве промеров глубин они, вероятно, будут обнаружены у краёв всех континентов) и, в-третьих, потому, что лишь определённая группа устьев рек отличается этой особенностью, тогда как для других устьев, находящихся между ними, характерны другие особенности. Мне кажется более правдоподобным рассматривать их как трещины материкового края, которые впоследствии были использованы реками. То, что русло реки Св. Лаврентия занимает трещину, установлено геологически бесспорно; возможно, то же представляет собой и впадина у Бретонского мыса, которая является внутренним концом раскрывающейся в виде книги глубоководной расщелины Бискайского залива.

Но самое интересное явление материковой окраины — это дуги островов, образовавшиеся у побережья Восточной Азии (рис. 51). Если мы посмотрим на их размещение в Тихом океане, то увидим обширную систему. Если считать Новую Зеландию бывшей дугой, связанной с Австралией, то все западное побережье Тихого океана окажется покрытым дугообразными гирляндами островов, в то время как восточное побережье их иметь не будет. В Северной Америке можно было бы, вероятно, увидеть в отделении островов между 50 и 55° широты, образовании береговой выпуклости у Сан-Франциско и в обособлении калифорнийской окраинной цепи ещё неразвитое начало дугообразования. На юге Западная Антарктика может, по-видимому, считаться дугой (тогда, вероятно, двойной дугой). В целом, однако, феномен дуг указывает на перемещение западно-тихоокеанских материковых масс, которое было направлено приблизительно на запад—северо-запад, а по отношению к координатам, соответствующим положению полюса в плейстоцене, — примерно на запад. Это направление совпадает далее с продольной осью Тихого океана (Южная Америка — Япония) и с главным направлением цепей древних тихоокеанских островов (Гавайские, Маршалловы, острова Товарищества и др.). Глубоководные желоба, включая жёлоб Тонга, расположены в виде расщелин перпендикулярно к этому направлению перемещения, следовательно, параллельно дугам. Пожалуй, нет сомнения, что все эти явления находятся между собой в причинной зависимости.

Рисунок 51. Островные дуги Северо-Восточной. Азии.

Рисунок 51. Островные дуги Северо-Восточной. Азии.
Указаны изобаты, соответствующие глубинам 200 и 2 000 м; глубоководные желоба обозначены пунктиром.



Совершенно такие же островные дуги: существуют также в Восточной Индии, и Южно-Антильская дуга между Огненной Землёй и Землёй Грейама может также рассматриваться как свободная дуга, хотя и несколько в другом смысле.

Весьма примечательно единообразие кулисоподобного расположения дуг. Алеутские острова образуют цепь, которая на востоке, у Аляски, уже не является краевой цепью, а выходит из внутренней части материка. Они заканчиваются у Камчатки, откуда бывшая до этого внутренней Камчатская цепь образует вместе с Курилами внешнюю островную дугу. Последняя опять заканчивается у Японии, где примыкает к бывшей дотоле внутренней цепи Сахалин — Япония. И к югу от Японии можно проследить такое же расположение островов, пока соотношения; не становятся более запутанными у Зондских островов. На Антильских островах наблюдается точно такая же кулисообразность. Очевидно, что эта кулисообразная форма островных дуг является непосредственным следствием кулисообразности прежних краевых горных цепей материков и, следовательно, относится к рассмотренному раньше общему закону кулисообразности. Поразительно одинаковая длина островных дуг (Алеуты 29 00, Камчатка — Курилы 2 600, Сахалин — Япония 3 000, Корея — Рюкю 2 500, Флорида — Борнео 2 500, Новая Гвинея — Новая Зеландия некогда 2 700 км) могла бы, вероятно, уже быть предсказана тектонически по расположению краевых гор.

Фудживара [195] специально занимался кулисообразным расположением японских вулканических цепей и пытался объяснить его вращением дна северной части Тихого океана против часовой стрелки (по отношению к предположительно неподвижной Азиатской глыбе). Поскольку всякое движение относительно, можно было бы допустить также, наоборот, движение окружающих материковых масс вокруг неподвижного дна Тихого океана в направлении, ориентированном по часовой стрелке. Это представляет интерес потому, что Северный полюс до геологически недавнего времени находился в Тихом океане, так что такое вращение материковых масс соответствовало бы в недавнее геологическое время их перемещению на запад. Я действительно считаю весьма вероятным, что кулисообразпые краевые цепи Восточной Азии образовались благодаря такому перемещению материковых глыб в то время, когда полюс находился ещё в Тихом океане.

Примечательное сходство островных дуг по геологическому строению упоминалось уже раньше; их выпуклая сторона всегда несёт на себе ряд вулканов, являющихся, очевидно, следствием возникающего здесь при изгибе движения, которое выжимает включения симы. На вогнутой стороне, наоборот, распространены третичные отложения, в то время как они отсутствуют на соответствующем берегу материка. Это указывает на то, что отщепление дуги произошло только в самое позднее геологическое время и что островная дуга во время отложения этих осадков составляла ещё край материка. В третичных отложениях повсюду наблюдаются значительные нарушения залегания в результате растяжения, вызванного изгибом и приводящего к образованию трещин и вертикальных разломов. Остров Хонсю вследствие слишком сильного изгиба испытал разлом в местности, которая называется Фосса Магна. То обстоятельство, что этот внешний край дуги оказался поднятым, вопреки общему погружению, связанному с растяжением, указывает на горизонтальное движение островной дуги. Его можно себе представить как результат того, что крайние точки дуги увлекаются перемещающейся на запад материковой глыбой, тогда как глубокие слои удерживаются симой. Океанические желоба, которые обычно находятся на внешнем краю дуг, по-видимому, связаны с тем же процессом. Раньше уже обращалось внимание на то, что эти желоба никогда не образовывались на свежеобнажённой поверхности симы между материком и дугой, а всегда только на её внешнем крае, следовательно, на границе старого океанического дна. Они появляются здесь в виде расщелины (трещины), одна сторона которой образована сильно охлаждённым океаническим дном, уже затвердевшим до большой глубины, а другая сложена сиалическим материалом островной дуги. Образование такой краевой трещины между сиалем и симой было бы весьма понятно при учёте сгибающего движения, которое мы рассматривали выше.

Далее, на нашем рис. 51 бросается в глаза выпуклая форма материкового края за островными дугами. Если помимо самой береговой линии мы рассмотрим также 200-метровую изобату, то обнаружим, что материковый край всегда даёт зеркальное отражение S-образной формы, в то время как расположенная перед ней островная дуга образует простую вогнутость. Эти соотношения схематически представлены на рис. 52, в. У всех трёх дуг на рис. 51 явление это выражено одинаково и имеет место, например, также на восточном крае Австралийского материка и его некогда существовавшей дуге, образованной юго-восточным выступом Новой Гвинеи и Новой Зеландией. Эти выпуклые береговые линии указывают на сжатие, параллельное побережью, и, следовательно, параллельное простиранию береговых гор. Их следует рассматривать как крупные горизонтальные складки. При этом речь идёт о частном проявлении грандиозного сжатия, которое охватило всю Восточную Азию в направлении северо-восток—юго-запад. Если попытаться выпрямить эту извилистую линию восточно-азиатского материкового побережья, то расстояние между Индостаном и Беринговым проливом, составляющее теперь 9 100 км, увеличится до 11 100 км.

Рисунок 52. Схема возникновения островных дуг.

Рисунок 52. Схема возникновения островных дуг.
А — поперечный разрез; Б — вид в плане (сильно охлаждённая часть симы обозначена чёрточками).



По нашему мнению, островные дуги, в особенности восточно-азиатские, представляют собой краевые цепи, которые вследствие перемещения материковых масс на запад отделились от них, оставаясь припаянными к глубоко затвердевшему старому морскому дну. Между ними и материковым краем появилось новое, более молодое и ещё достаточна подвижное океаническое дно в виде окон.

Эта концепция существенно отличается от представления Ф. фон Рихтгофена, который исходил, правда, из совершенно других предпосылок [186]. Он представлял себе возникновение дуг следствием растяжения земной коры, распространяющегося от Тихого океана. Вместе с широкой зоной соседнего материка, который характеризуется также дугообразным контуром берега и поднятиями, островные дуги должны были образовать большую систему разломов. Область между цепью островов и побережьем материка является первой «материковой ступенью», погрузившейся на западе ниже уровня моря в результате наклонного перемещения, тогда как на восточном крае она поднялась в виде выступа — островной дуги. На материке Ф. фон Рихтгофен предполагал существование ещё двух таких ступеней, погружение которых было, однако, меньше. Правильная дугообразная форма этих разломов представляла, правда, некоторые затруднения для доказательства, но он полагал нейтрализовать их ссылкой на дугообразные выступы в асфальте и других материалах.

Следует все же признать, что эта теория имеет историческую заслугу в том, что она сознательно опровергала принятую в то время догму о действующем повсюду «сводовом давлении» и привлекала для объяснения структур растягивающие силы. Однако нет необходимости тратить много слов, чтобы показать её несоответствие нашим современным знаниям. Именно карта глубин, несмотря на все своё несовершенство из-за недостаточного количества их промеров, решительно говорит за то, что между дугой и основной глыбой связь порвана.

При движении материковой глыбы не перпендикулярно к её краю, как в Восточной Азии, а параллельно ему краевые цепи могут быть уничтожены сдвигом без образования между ними и основной глыбой окон симы. В принципе здесь речь идёт о таких же явлениях, какие рассматривались внутри материковой глыбы на рис. 49, только перенесённых на край материка. Если глыба движется в направлении симы, то образуется краевая складчатость — либо надвиг, либо ступенчатые складки, в зависимости от направления движения. Если же она отодвигается от океанического дна, то краевые цепи откалываются. Если движение совершается под углом, то получается сдвиг: краевая цепь скользит вдоль границы материка. В этом случае краевая горная цепь оказывается припаянной к затвердевшему океаническому дну. На нашей карте глубин пролива Дрейка (см. рис. 26) этот процесс особенно хорошо виден у северного конца Земли Грейама. Подобным же образом самая южная цепь Зондских островов (Сумба — Тимор — Буру), которая раньше, видимо, составляла юго-восточное продолжение ряда островов, расположенных перед Суматрой, проскользнула мимо Явы, пока они не были захвачены надвигающейся глыбой Австралия — Новая Гвинея.

Рисунок 26. Батиметрическая карта пролив Дрейка (по Гриллю)

Рисунок 26. Батиметрическая карта пролив Дрейка (по Гриллю)



Другой пример — Калифорния. Калифорнийский полуостров обнаруживает на своих боковых выступах признаки волочения (рис. 53), свидетельствующие, очевидно, о продвижении материковых масс к юго-востоку. Острие полуострова утолщено в виде наковальни благодаря лобовому сопротивлению симы, полуостров в целом оказывается сильно укороченным, как это ясно видно при сравнении его с вырезом Калифорнийского залива. Его северная часть, по Виттиху [187], только недавно поднялась из моря до высоты более 1 000 м, что является явным признаком сильного сжатия. Судя по очертаниям, едва ли можно сомневаться, что заострённый конец Калифорнии некогда действительно располагался в находящемся перед ним вырезе мексиканского побережья. На геологической карте и там и тут указываются «послекембрийские» интрузивные породы, идентичность которых, правда, ещё не доказана.

Рисунок 53. Калифорния и разлом, сопровождавший землетрясение в Сан-Франциско.

Рисунок 53. Калифорния и разлом, сопровождавший землетрясение в Сан-Франциско.



Но кроме укорачивания самого полуострова, очевидно, происходило ещё также и скольжение на север или, правильнее, отставание полуострова при движении материка на юг относительно субстрата, в котором, вероятно, приняли участие примыкавшие к нему с севера береговые цепи. Так, образование большого выреза в береговой линии у Сан-Франциско объясняется сжатием. Это представление поразительным образом подтверждается существованием знаменитого разлома, с которым связано землетрясение в Сан-Франциско 18 апреля 1906 г. Он изображён, по Рудзкому [15] и Тамсу [188], на нашем рис. 53. Сжатие произошло вследствие того, что восточная часть его устремилась на юг, а западная — на север. Как следовало ожидать, измерения показали, что размер этого внезапного перемещения по мере удаления от трещины постоянно уменьшался и на большом расстоянии уже не фиксировался. Земная кора, естественно, также находилась в медленном непрерывном движении перед тем, как произошёл раскол. Эндрю К. Лоусон [189] сравнивал это движение за промежуток времени с 1891 по 1906 г. с направлением раскола и пришёл к результату, изображённому на рис. 54, построенному по наблюдениям на группе станций Пойнт Арена. Он показывает, что данный элемент поверхности за упомянутые 15 лет передвинулся по более поздней трещине от точки А до точки В на 0.7 м, затем процесс образования трещины разбил его, причём западная его половина передвинулась на 2.43 м к точке С, а восточная — на 2.23 м к точке D. В непрерывном движении между точками А и В, которое следует рассматривать относительно основной массы Северо-Американского континента, обнаруживается, что западный край материка вследствие его «припаянности» к симе Тихого океана постоянно оттягивается к северу. Внезапное смещение свидетельствует о том, что растяжение происходит скачками путём прерывистого снятия напряжений, однако материковая глыба в целом не перемещается.

Рисунок 54. Движение элемента поверхности, пересеченного трещиной (по Лоусону)

Рисунок 54. Движение элемента поверхности, пересеченного трещиной (по Лоусону)



В этой связи следует указать ещё и на другую столь же интересную часть земной коры, которая, правда, ещё не очень исследована, а именно на материковый край Индокитая (рис. 55). Здесь представляет интерес глубокая морская впадина, расположенная севернее Суматры. Изгиб полуострова Малакка соответствует северному обрыву Суматры, однако севернее этого острова невозможно покрыть оголённый в виде окна участок, в котором обнажены более глубокие слои, даже если мы выпрямим полуостров Малакка. На это же указывает расположенная впереди окна симы цепь Андаманских островов. Вероятно, мы можем предположить, что громадное сжатие Гималаев оказало давление на индокитайскую цепь в продольном направлении, так что под этим усилием цепь Суматры разорвалась у северного конца острова. Северная часть этой цепи (горы Аракан) была, как на канате, втянута на север в большой области сжатия и продолжает втягиваться до сих пор. По обе стороны этого грандиозного сдвига должны были при этом образоваться поверхности скольжения. Весьма интересно, что припаянной к симе остаётся самая внешняя краевая цепь Андаманских и Никобарских островов, только вторая цепь претерпевает это необыкновенное перемещение.

Рисунок 55. Карта глубин моря вблизи Индокитая.

Рисунок 55. Карта глубин моря вблизи Индокитая.
Указаны изобаты, соответствующие глубинам 200 и 2 000 м; глубоководный желоб обозначен пунктиром.



Наконец, следует коротко напомнить об известном различии между «тихоокеанским» и «атлантическим» типами побережья. Атлантические побережья представляют собой сбросовые разломы на плоскогорьях, тогда как «тихоокеанские» характеризуются краевыми цепями и расположенными перед ними глубоководными желобами. К атлантическому типу относят также побережья Восточной Африки с Мадагаскаром, Индостана, Западной и Южной Австралии, а также Восточную Антарктику; к тихоокеанскому типу — западный берег Индокитая п Зондский архипелаг,, восточный берег Австралии с Новой Гвинеей и Новой Зеландией и Западную Антарктику. Вест-Индия и Антильские острова также имеют тихоокеанский тип берегов. Как показал Мейсснер [190], тектоническому различию этих обоих типов соответствуют также различия в характере гравитационного поля. Атлантические побережья компенсированы изостатически, т. е. плавающие континентальные глыбы находятся здесь в равновесии. Напротив, у тихоокеанских побережий господствуют отклонения от изостазии. Далее, известно, что на атлантических побережьях сравнительно редко бывают землетрясения и встречаются вулканы, в то время как на тихоокеанских берегах и те и другие развиты широко. В тех случаях, когда на побережье атлантического типа появляется вулкан, его лавы, как это отмечал Бекке, постоянно отличаются по минералогическому составу от лав тихоокеанских, они тяжелее и богаче железом и, следовательно, происходят, по-видимому, с больших глубин.

По нашему представлению, атлантические побережья всегда были такими, какими они образовались вследствие раскола глыб в мезозое или частично даже значительно позже. Лежащее перед ними морское дно представляет собой, следовательно, сравнительно недавно обнажившийся глубинный слой и поэтому должно рассматриваться как относительно текучее. Именно по этой причине можно не удивляться, что эти побережья изостатически компенсированы. При дальнейших перемещениях материковые окраины испытывают вследствие большой текучести симы лишь незначительное сопротивление. Поэтому здесь не возникает ни складок, ни сжатий, так что нет ни краевых гор, ни вулканов. В этом районе не следует ожидать также землетрясений, так как сима достаточно текучая, чтобы допускать все необходимые движения непрерывно, путём чистого перемещения. Материки ведут себя здесь, выражаясь утрированно, как твёрдые льдины в текущей воде.

Земная поверхность даёт нам много признаков того, что сущность вулканизма следует искать в пассивном выжимании включений симы через сиалическую кору. Лучше всего это демонстрируют изогнутые островные дуги. Здесь на внутренней вогнутой стороне происходит сжатие, а на выпуклой внешней — растяжение. В действительности их геологическое строение, как уже говорилось раньше, весьма однообразно: внутренняя сторона всегда имеет ряд вулканов, на внешней стороне вулканизма не наблюдается, но образуются многочисленные трещины и сбросы. Это повторяющееся повсюду расположение вулканов настолько поразительно, что, по моему мнению, имеет решающее значение для выяснения их природы. Фон Лозински [191] пишет: «На Антильских островах можно различить одну внутреннюю вулканическую зону и две внешние, из которых самая внешняя состоит из более молодых отложений и уступает другим по высоте (Зюсс). Различие между внутренней зоной с её интенсивным вулканизмом и внешней зоной с ослабленным вулканизмом отмечается на Молуккских островах (Броувер) и в Океании (Арльдт). Бросается в глаза аналогия с расположением вулканических зон на внутренней стороне зон надвига, подобных карпатским или варисцийским тыловым областям складчатой зоны». Положение Везувия. Этны, Стромболи соответствует этой схеме; из островов южной Антильской дуги между Огненной Землёй и Землёй Грейама сильно изогнутый срединный хребет Южных Сандвичевых островов является базальтовым, и один из его вулканов ещё действует. На одну особенно интересную деталь Зондских островов мы указывали уже раньше: из обеих самых южных цепей островов только одна, изогнутая к северу, несёт вулканы, тогда как южная (с островом Тимор), являясь внешней цепью, находится под влиянием растяжения и, кроме того, вследствие столкновения с австралийским шельфом изгибается в обратном направлении. Но в одном месте, вблизи Ветара, северная цепь также немного изогнута, потому что южная (северо-восточный конец Тимора) давит на неё. Именно в этом месте вулканизм на северной цепи, который раньше здесь действовал, угас, очевидно, потому, что тут произошёл изгиб цепи в другую сторону. Броувер обращает внимание также на то, что поднятые коралловые рифы встречаются только там, где вулканизм отсутствует или затух, что также свидетельствует о сжатии (скучивании) этих областей. Вывод, сначала кажущийся парадоксальным, что вулканизм прекращается там, где начинается сжатие, находит себе в рамках наших представлений отчётливое объяснение.

Можно предполагать, что в древнейшие геологические периоды сиалическая оболочка ещё окутывала всю Землю. Она могла в то время иметь лишь одну треть современной толщины и, вероятно, была покрыта «Панталассой» (Всемирным морем), среднюю глубину которого А. Пенк исчисляет в 2.64 км. Этот океан оставлял открытыми лишь немногие участки земной поверхности или вообще покрывал её целиком.

Достоверность такого предположения подтверждают во всяком случае два обстоятельства, а именно: развитие жизни на Земле и тектоническое строение материковых глыб.

Штейнман [192] пишет: «Едва ли кто-либо серьёзно сомневается в том, что жизнь в пресной воде, а также на суше и в воздухе произошла из моря». До силура мы не знаем животных, дышащих воздухом; самый древний остаток наземного растения известен из верхнего силура Готланда. По Готану [193], ещё в раннем девоне известны только моховидные растения без настоящей листвы: «Следы настоящей, широколиственной флоры редки в раннем девоне. Почти все растения были маленькими травянистыми и неустойчивыми». Напротив, в позднем девоне флора была уже похожа на карбоновую «вследствие появления больших, развитых листьев с прожилками, благодаря осуществившемуся к этому времени „разделению труда“ между частями растения в смысле формирования несущих и ассимилирующих органов... Характер флоры раннего девона, её низкая организация, малые размеры и т. д. наводят на мысль, что наземная флора происходит из воды. В этом смысле уже высказывались Потонье, Линглер, Арбер и др. Прогресс, наблюдаемый в позднем девоне, следует рассматривать как приспосабливание к новому образу жизни на суше, в воздухе».

С другой стороны, если разгладить все складки на материковой глыбе, то сиалическая кора действительно настолько увеличится, что сомкнётся вокруг всей Земли. В настоящее время материковые глыбы с их шельфами занимают лишь одну треть земной поверхности, но уже для карбона мы имеем значительно большее пространство (приблизительно до половины поверхности Земли). И чем дальше углубляемся мы в историю Земли, тем более интенсивные процессы складкообразования обнаруживаются при исследовании. Е. Кайзер [34] пишет: «Большое значение имеет то, что древнейшие архейские породы повсюду на Земле сильно дислоцированы и собраны в складки. Только, начиная с альгонка, кое-где наряду со складчатыми встречаются неокладчатые или слабоскладчатые отложения. Если же мы перейдём к постальгонкскому времени, то увидим, как все более увеличиваются размеры и число жёстких массивов и соответственно снижается доля поддающихся смятию участков коры. Это, в частности, относится к появлению устойчивых масс в карбоне и перми. В послепалеозойское время складкообразующие силы постепенно ослабевали с тем, чтобы снова пробудиться в раннеюрское и меловое время и достичь новой кульминации в раннетретичное. Характерно, однако, что область распространения этих наиболее молодых крупных горообразований значительно меньше, чем область даже карбоновой складчатости».

Согласно этому, предположение о том, что сиалическая сфера охватывала когда-то в прошлом всю Землю, во всяком случае не противоречит другим взглядам. Эта сдвигаемая и сама по себе пластичная земная оболочка, с одной стороны, была разорвана, с другой — сжата силами, природа которых обсуждалась в девятой главе. Возникновение и расширение глубоководных впадин океана представляет собой, следовательно, лишь одну сторону этого процесса, другая сторона его заключается в складкообразовании. Биологические данные также как будто говорят о том, что глубоководные бассейны сформировались в ходе истории Земли. Так, Вальтер [194] пишет: «Общие биологические основания, стратиграфическое положение современной глубоководной фауны, а также тектонические исследования наталкивают нас на мысль, что глубоководные бассейны как среда жизни не являются первозданной характеристикой Земли с древнейшего времени и что их формирование совпадает с тем временем, когда на всех участках современных материков начали проявляться складкообразовательные тектонические движения, существенно преобразовавшие рельеф земной поверхности». Начальные разрывы в сиалической сфере, по которым впервые выступила на поверхность сима, были, вероятно, похожи на те, которые ныне образуют восточно-африканские грабены. Они раскрывались тем шире, чем больше прогрессировала складчатость сиаля. Это был процесс, который мы можем примерно сравнить со складыванием в гармошку бумажного шара-фонарика (лампиона). При раскрытии створок такого фонарика его обратная сторона сминается в складки. Весьма вероятно, что именно таким образом площадь считающегося очень древним Тихого океана была первой лишена своего сиалического покрова. Не исключено, что проявления древней складчатости в гнейсовых массивах Бразилии, Африки, Индостана и Австралии были компенсирующим процессом, эквивалентным такому раскрытию Тихого океана.

Процессы сжатия сиалической геосферы должны были, естественно повлечь за собой её утолщение и тем самым подъем ее поверхности, тогда как глубоководные бассейны одновременно становились обширнее. Затопление континентальных глыб водой океана должно было поэтому в целом уменьшаться в ходе истории Земли, если не принимать во внимание перемены в их местоположении. Этот закон общепризнан. Эта также видно на трёх наших картах — реконструкциях (с. 29–34).

Рисунок 29. Распространение Limnocalanus macrurus (по Яшнову)

Рисунок 29. Распространение Limnocalanus macrurus (по Яшнову)



Важно иметь в виду, что процесс развития сиалической коры должен был быть односторонним, несмотря на изменения в характере действующих сил. Дело в том, что растягивающие силы не могут снова разгладить складки материковой глыбы; в крайнем случае они могут лишь разорвать их. Переменное действие сжимающих и растягивающих сил, следовательно, не в состоянии само по себе ликвидировать результаты своего проявления. Напротив, оно порождает одностороннее прогрессирующее последствие: сжатие (скучивание) и раздробление материков на части. Сиалический покров в ходе истории Земли становится все меньше по площади и одновременно толще. Вместе с тем он также все больше расчленяется. Эти два процесса дополняют друг друга и являются следствием одной и той же причины. На рис. 56 изображены гипсометрические кривые, которые, согласно вышеизложенному, следует предположить для прошлого и будущего и принять для настоящего времени. Средний уровень коры представляет собой в то же время первоначальную поверхность ещё не разорванной сиалической геосферы.

Рисунок 56. Прежняя и будущая гипсометрические кривые поверхности Земли.

Рисунок 56. Прежняя и будущая гипсометрические кривые поверхности Земли.
1 — для будущего; 2 — для настоящего времени; 3 — для прошлого; 4 — в первоначальном состоянии (соответствует среднему уровню земной коры).



С другой стороны, существует возможность рассматривать бассейн Тихого океана как след отделения Луны от Земли, согласно идеям Дарвина. Если такое событие происходило, то часть сиалической коры Земли должна была быть утрачена. Единственный способ прийти к какой-либо оценке состоит, по моему мнению, в том, чтобы попытаться оценить степень сжатия сиалических глыб. Но для этого, видимо, пока ещё нет возможности.

Следующая статья   |   А. Вегенер: «Происхождение континентов и океанов»